Два дня в лесу глазами очевидца

31.04.1986г. в 17⁵⁰ собрались на вокзале около входа в пригородные кассы.

Начало не сулило никаких неожиданностей. Толик купил, как и положено, девять билетов и мы пошли на перрон, чтобы ехать в Шкло.

Здесь тоже было все нормально. Только людей оказалось больше, чем предполагалось. Этот факт объяснялся тем, что не пришла электричка на Моршин и все пассажиры томились под солнцем.

Мы были в радужном расположении духа т.к. впервые собрались ехать на природу вместе. До прихода нашей электрички оставалось каких-то 5 минут и поэтому испортить настроение нам не могли ни толпы людей, ни палящее солнце, (было бы хуже, если его не было) ни тяжелые сумки и рюкзаки.

Дальнейшие события подтверждают мнение ученных о том, что в человеке чрезвычайно развито стадное чувство. Как уже было сказано, подавляющее большинство народа ждало моршинскую электричку. Кто нам объяснит, почему мы ждали свой поезд с той же стороны? И когда мимо нас, но с другой стороны, простучали колеса совершенно пустых вагонов, никто из девяти человек не попытался узнать, откуда этот транспорт и куда он направляется.

Короче говоря, когда пустая электричка простучала мимо нас в другом направлении, у нее на лбу было написано "Шкло".

Это было она... неожиданность. Но встретили мы ее оптимистически. Собственно говоря: у нас палатки, провиант (в общем, все свое ношу с собой). Так, что, скажите пожалуйста, не все ли нам равно куда ехать? И, исходя из всего выше сказанного, мы с боем и лаем (с нами был Вулкан) захватили места в одном из вагонов электрички, которая к тому времени успела подойти к платформе. Расположились, ждем. По карте-схеме, которые весят в каждом вагоне, выбрали приблизительный маршрут. Опять ждем. Ждем, когда же нас все-таки куда-то повезут. И дождались: нам объявили, что поезд едет в Пятый парк т.к. не явилась бригада.

Потоком двинувшихся к выходу людей нас вынесло на перрон и перебросило на соседний путь. Там мы потеряли Толика и поэтому, к счастью, невольно задержались. Толпа понемногу рассосалась по всему вокзалу. Мы съели апельсин, нашли Толька и еще одного дядечку, который посоветовал нам ехать в Княжий мост. Выбора у нас не было и мы любезно согласились на его предложение показать нам дорогу.

И снова бой за места в вагоне. Когда первый наплыв прошел, мы про себя отметили, что людей в вагоне не так уж и много. Почти всем хватило сидячих мест.

В пути мы слегка подискутировали с соседями о правилах поведения в общественных местах. Жертв и разрушений не было. Вот тат без происшествий мы добрались до станции "Княжий мост".

Легкими перебежкам, чередуя их с небольшими привалами, мы выбрались на поляну.

Хочу описать этот уголок природы. Дело в том, что тогда я пожалела, что не умею рисовать. Иначе обязательно изобразила бы поляну, покрытую зеленой травой, беспорядочно растущие на этой местности сосны - все это словно рамкой окружено кустами черемухи. Если углубиться в эти заросли, то через несколько секунд выйдешь к озеру с чистой водой, илистым дном и головастиками у берега. Но даже если бы я смогла запечатлеть все это на холсте я была бы не в силах передать этот воздух, насыщенный хвойным ароматом и дурманящим запахом цветущей черемухи. А если ко всему этому прибавить трели соловьев, кваканье лягушек и треск костра, который к тому времени мы уже развели, тогда каждый поймет как нам все-таки повезло, что мы не сели в свою электричку.

Так вот: костер горит, палатки стоят, ужин уминается за обе щеки. Если сначала молча, затем, когда голод был немного утолен, послышались звуки знакомых голосов. Еще через несколько минут кое-где зазвучал смех и в конце концов мы покинули наш "стол". Ребята взяли в руки гитары, мы взяли в окружение костер и занялись хоровым пением.

К началу первого числа наши ряды стали редеть. Из освещенного костром круга выбыли в свою палатку Юля с Толиком и Миша с Миленой. Затем завернувшись как капуста в сто одежек, в палатку уединилась Булка. У костра осталось четверо (не считая собаки).

Мы пели, пили, ели. Пели, естественно песни, пили, конечно же чай и ели хрустящую, печенную в угольках, картошку. К половине четвертого ночи, т.е. pardon, утра мы усталые, но счастливые и сонные разбрелись по палаткам.

Мы с девчонками залепили вход в наше жилище липучкой и погрузились в глубокий крепкий сон. Вдруг налетел ветер, ртутный столбик резко понесся вниз, пошел снег и пурга стала заносить наши несчастные тряпочные домики. "Как же мы будем здесь жить в таком холоде?" - подумала я ... и проснулась.

Конечно же никакого снега не было. Рядом, свернувшись калачиком, посапывала Лада с моим гольфом на голове. И было холодно, жутко холодно, и было полшестого утра. Чтобы разогреть свои свежезамороженные мозги я сделала сложные математические вычисления и с третьей попытки выяснила, что спала два часа.

Поразмыслив немного, я решила, что на большее при такой температуре не способна, встала на четвереньки и дала задний ход из палатки. Все это было проделано с такой скоростью, что мне еле-еле удалось расслышать жалостливый, дребезжащий от холода Булкин голосок. Не успела я за пределами палатки принять человеческую позу как в проеме нашего обиталища показались сначала голова, а затем все остальное имущество Натальи.

На наше счастье и к великой радости в костре кое-где краснели угольки. Общими усилиями мы раздули костер и с помощью Лады, которая к тому времени присоединилась к нам, занялись заготовкой дров. В скором времени костер весело потрескивал. Спросонья попробовали петь соловьи, но увидев, что еще не время, они слегка пробурчали что-то типа: "хулиганье, спать не дают" и опять заснули.

Фиксирую все это в памяти, я успела заметить, как Лада нырнула под полог палатки. Когда я вспомнила о температуре в переделах брезентовых стен, меня передернуло. Неужели, думаю, доверчивая Лада поддалась на провокацию язычка пламени костра и снова пошла спать. Не успела я так пофилософствовать, как Лада была уже освещена костром. В руках у нее был надувной матрац и покрывало. Ее примеру последовала Булка и вскоре они обе сладко спали у костра.

Мне была доверена почетная миссия хранителя огня.

Честно говоря, мне еще ни разу не приходилось видеть рассвет, пробуждение природы. В ту ночь, т.е. уже утро я это испытала. И скажу вам это, удивительная штука.

Как будто еще темно, над озером клубится белый и густой туман, поле тоже в белой дымке. Но с каждой, не то что минутой, секундой ты замечаешь, что сосна, очертания которой сливались с темнотой, уже довольно ясно прорисовывается. И ты видишь кустик щавеля, еще секунду тому назад скрывавшийся во мраке. Туман поднимается все выше и если бы не тучи, которые в то утро покрывали небо, я уверена, что увидела бы восход солнца над лесом. Но тогда мне не повезло. Ноги были мокрыми от росы, руки грязными от дров и липкими от сосновой смолы.

Крепко поняв уроки прошлой ночи мы, с девчонками твердо решили спать у костра. Из чувства солидарности к нам присоединилась Дина Дмитриевна и Семен. Хотя, если быть честной до конца, слово "спать" к нему применить нельзя. Он, как истинный джентльмен, всю ночь следил за костром, чтобы не потух и за нами, чтобы не загорелись.

Ночью сквозь сон и треск костра я услыхала человеческие голоса и приоткрыла один глаз. Прямо надо мной стояла девушка. Насколько я могла сообразить со сна она заблудилась и в данный момент ищет базу. Я почему-то решила, что без меня не смогут разобраться в вопросе о ее местонахождении и подала свой осипший голос. Наобум протянув руку вперед я произнесла слова, которые на мой взгляд должны были пролить свет на это темное дело. "Вот там она" - сказала я.

Удивленная раздавшимся под ногами голосом, незнакомка посмотрела на меня. Но это еще не было пределом ее удивления. Апогей этого чувства настал тогда, когда со мной, ничего не соображавшим среди ночи человеком, вступи в спор Семен. Он меня немного поправил, указав истинное местоположение базы. Я не нашла ничего лучшего, как только с ним согласиться, так как меня уже снова обволакивал сон. Я поняла, что доспорить все равно не смогу. Сразу же после слов "может быть" я погрузилась в сон, закрыв при этом свой единственный открытый глаз.

Утром все было как обычно, если не считать того, что нас покинули Миша с Миленой, а Булка и Лада подали предложение отбыть домой в тот же вечер. И еще я смогла насладиться несравненной красотой восхода солнца. Было уже довольно светло, холодно и мокро, когда верхушки деревьев окрасились в нежно салатовый цвет. Сквозь дребезжащие листочки проходили золотые лучи и буквально через мгновенье яркий солнечный свет разлился по верхушкам деревьев. Но это было лишь предзнаменованием появления великого светила. Само оно показалось через мгновенье во всем своем великолепии. Сию же секунду оно послало своих гонцов к каждой травинке, к каждой росинке, лаская при этом теплом все, что попадалось на пути. Поэтому не удивительно, что все, кто к тому времени принял вертикальное положение, через несколько минут освободились от плена теплой одежды, вследствие этого подготовка к завтраку пошла значительно быстрее. Этот день прошел мало чем отличаясь от предыдущего. Даже не интересно: никого не убили, не побили, не искусали. Дальше все было по плану: играли на гитарах и пели, играли в волейбол и пили. Правда из плана выпал Вулкан, который выпил. Здесь он показал свою мужскую сущность, т.к. валился с ног, попадая исключительно на нас с Ладой. Затем были хозяйственные хлопоты, сборы в дорогу.

Приехали мы во Львов, когда вокзальные часы показывали 22-45.