Участвовал я как-то в "На глазах у женской береговой охраны" (можете посмотреть фотографии с этого спектакля на нашем сайте.) Хочу заметить, что мне всегда доставались роли, в которых я получал по первое число. В "Заложниках вечности" по роли Джинара превращают в "черного", в "Последней попытке" Андрея Васильевича довели до ручки, то есть, до петли, в "Безумцах" Музыканта постоянно сжигали на костре, вешали, убивали. Кроме этого, меня пытались вообще уничтожить физически. В "Перфоменсе" Критика хотели заколоть кинжалом, в "Темной Башне" Человека в черном Стрелок пытается убить всякими способами. Но еще меня били! Во всех сыгранных мною "Последних попытках" я получил такое количество пощечин, не сказать еще хуже, что не каждый нормальный человек получит за всю жизнь!

Однажды, Дина Дмитриевна решила налепить мне бороду. Ну, чтобы я выглядел старше. Ну, по сравнению с Наташей Ключниковой, которая играла мою жену, у нас разница в 20 лет по жизни. А по роли мы уже как 20 лет вместе. И чтобы не выглядело, что меня усыновили, режиссер нашел мудрое решение. В бороде я конечно был похож на малолетнего дыбильчика, но это мелочь. Один вопрос оставался только не ясен - как эта жена вообще могла на меня обратить внимание. Ну, ладно. Борода, так борода. Пусть все представят, что мне тоже уже где-то за... А режиссер еще повторяет, что актер должен сделать так, чтобы зритель поверил! Как? Единственное, чем можно себя спасти, так это отговорками, что это не я, а режиссер придумал!

Где-то достали какой-то гадостный клей, которым надо было все лицо измазать, а потом лепить на это все бороду. Брода, к стати, театральная, и многие в ней ходили. Вот, а клей этот, до чего ж мерзкий! Сначала измажешься в нем, а оно холодное, а потом прижмешь к этому бороду, так через пол часа все лицо жечь начинает. А еще через пол часа борода начинает сама медленно слазить.

А Наташа у нас женщина ух! У нее не пощечина, а хук с боку какой-то. Правда она меня не сильно била. Жалела. Или не хотела в тюрьму садиться за убийство. Хоть однажды треснула так, что я оглох на пару секунд. Видно у меня глаза выскочили из орбит - я посмотрел на мир совсем по другому. Но это мелочь. Главное - борода! Она же держится на этом, прости Господи, клее, как шайба на льду! А еще Наташа.. При чем два раза! Два раза она мне в спектакле пощечину лепит! Ох и зритель насмотрелся на эти зверства! Думаю, был доволен. Борода держалась после второго удара, на какой-то волосине, и болталась на уровне плечей. По моему, на поклон я уже выходил (хорошо, что не выносили) без бороды.

Но это еще ничего. Вернемся таки к "Береговой охране", с которой я начал этот рассказ. Сюжет у спектакля следующий: молодой переводчик - Милан селиться в каком - то доме, на каком - то этаже, в какой - то квартире без дверей. (А без дверей потому, что предыдущего жителя, который там и умер, за неимением носилок вынесли на дверях.) У него есть задача - перевести один технический текст про самолеты для начинающих пилотов. Из мебели ничего, только куча словарей, да печатная машинка. И все бы было хорошо, если бы не соседи. К нему регулярно заходят и мешают, то жена одного ревнивого "буйвола", то сам ее муж, то слепой, чтобы открыть консервы, то наркоман, то какой-то священник, который работает еще и гробовщиком. А еще к нему подселяют одну маниакально - маразматичную старушенцию на коляске с попугаем, которая утверждает что она ведьма, в подтверждение чего выпрыгивает за своей любимой птичкой их окна ..надцатого этажа и благополучно возвращается через окно в квартиру. Кроме этого за бабкой регулярно присматривает медсестра, которая так же как и эта вышеупомянутая жена пытается обратить внимание Милана на себя. И вот вместо того, чтобы спокойно переводить текст, бедный переводчик терпит постоянное присутствие, нытье и стрекотание соседей. А еще телефон звонит. Он в доме один. По этому Милану нужно еще и постоянно бегать за теми, кого позовут к трубке! Это уже не работа получается, а проживание в дурдоме!

И вот наступает один прекрасный момент - Милан выходит из себя и начинает душить жену этого "буйвола". Ее роль играла наша замечательная Мэри, которая сейчас проживает в Чикаго. Это была ее первая и последняя (хотя, кто знает, может вернется человек.)роль. Но сыграла она ее мужественно. А роль ее мужа исполнял Славик Монастырский. Ну лучше типажа не подобрать. И вот Славик должен в момент, когда я в припадке бешенства душу его жену, ударить меня бутылкой из-под шампанского по голове.

А теперь начинается самое интересное. Автор - конечно же в первую очередь писатель. Вот по этому и приходиться все ихние фокусы обыгрывать с наименьшим количеством трупов. Режиссер долго думала о том, как Милана ударить по голове. По моему у нее даже предложений не было. Она только растерянно пожимала плечами и говорила, что мол, надо бить. Но чтобы не покалечить. А как же не покалечить, если бить! Причем бутылкой из-под шампанского по живой голове! Должен быть звук! Разбрызганные по полу и зрителям мозги, осколки черепа и лужи крови не обязательны, но должен быть звук. Причем бить надо так, чтобы Милан еще пришел в себя и продолжал плодотворно жить. А бить должен Славик. И решили они не дать погибнуть мне смертью лютой, а возложить всю ответственность за мою жизнь на "ревнивого буйвола". А чтобы был звук, он держал в руке пластмассовую упаковку из-под "Киндэр сюрприза" и в момент, когда тяжелая бутыль должна была опуститься мне на макушку, Славик незаметно для зрителя подставлял ладонь с киндером, и бутылка трескала по пластмассе. Ну, не знаю. Находка кажется хорошая. Идея Славика. Правда он, бедняга, сам иногда страдал на репетициях, когда попадал себе по руке не очень удачно. Меня как-то миновала участь пасть от бутылки "врага" на репетиции. А на спектакле как раз все "получилось".

Славик как-то так попал по киндеру, что бутылка соскользнула у него с ладони и треснула меня по башке. Я обалдел и уже готовился покинуть мир сей навсегда. Мои последние слова звучали так: "Ой, #ля!". Правда пришлось это произнесли почти молча. Зритель же не дремлет. Удар был не очень сильный но хороший. В этот момент все на сцене и в зале замолчали. Артисты перепугано смотрели на мое падение. Но я понял, что буду жить, может даже смогу думать и, в падении разворачиваясь к Славику - так надо было - таки смог обозвать его сукой. Почему - то. И упал. По роли все должны были ко мне ринуться, спасать, откачивать и т.д. Я лежу без явных признаков жизни, Славик возле меня присел на корточки и говорит:

- Юрик, ты живой?

- Да мне, - говорю. - капец! Ты шо!

- Да я не хотел, не хотел. Она вырвалась у меня из рук. А знаешь, как я по пальцам получил...

- Славик, текст, говори, сейчас твоя очередь!!!

- Давай голову посмотрю, ато я так тебя...

- Та блин!...

Славик продолжал играть, но все то время, когда я типа находился без сознания, а Славик по разводке был рядом, доставал меня своими рассказами о том, как у него бутылка выскользнула. Слава Богу, никакого ущерба мне эта бутылка не нанесла. Зато автор, если бы был на нашем спектакле, остался бы доволен.

Такой вот случай был. Сам спектакль, хоть и довольно интересный, прожил на сцене не долго. А жаль, в нем еще столько работы было. Например, медсестра, должна была "жарко поцеловать в губы Милана"

Вечно живой Дух Кулис...