Первое действие

Квартира Алексеева. Раннее утро. Таня одевается при тусклом свете настольной
лампы. Тихонько скрипит открываемая кухонная дверь.

С т а р и к (заглядывая, шепотом). Таню-юша!

Т а н я (оправив платье, шепотом). Ой! Это вы? Как вы меня напугали...

С т а р и к (входя на цыпочках в комнату). Чего же это напугал-то... Я ведь еще ничего и не сделал.

Таня красит перед зеркалом губы. Старик мечется по комнате и наконец приближается к ней сзади.

С т а р и к (хрипло). Красивое на тебе платье...

Приближается вплотную к ней сзади и кладет руки на талию, потом они соскальзывают на бедра. Мгновение - и Таня, развернувшись, бьет старика локтем под дых. Он шумно валится в угол. Алексеев стонет во сне и переворачивается на другой бок.

С т а р и к (с обидой). Ты чего? Чего ты, а?! Дедушку старенького так шандарахнула. Ты ж убить меня могла...

Т а н я (яростным шепотом, продолжая красить губы). А ты руки не распускай!

С т а р и к (поднимаясь). Руки! Руки! Что - руки? Я, может, только хотел качество ткани пощупать. Может, я портной бывший - что тогда?!

Т а н я. Щупай на ком-нибудь другом.

С т а р и к (подходя к ней вновь). Э! Э-э... Все вы такие! Безжалостные! Старенький дедушка - много ли ему надо? А вы?! Э-э-эх... Растаешь ты, что ли? А дедушке радость, дедушка старый, ему уважение нужно, любовь, почет. Небось, в школе пионеркой была? Старших уважать надо, уступать им. Тимур и его команда - помнишь? (Снова пристраивается к ней).

Т а н я (тихо). Я сейчас крикну...

С т а р и к (испуганно). Ивана разбудишь!

Т а н я. Вот именно!

С т а р и к (отступая). Ты чего? Ты что же это - хочешь Ваню с дедушкой поссорить? С единокровным? Этот грех тебе Бог не простит.

Таня отталкивает его в сторону, одевает пальто и выходит вон, хлопнув дверью.
Старик бежит к окну, открывает его и смотрит вниз. Потом бежит на кухню.

А л е к с е е в (медленно просыпаясь). Эй, там! Кто-нибудь!

С т а р и к (входя, делает гимнастические знаки руками и напевает преувеличенно бодро). "Закаляйся! Если хочешь быть здоров..." С добрым утром, Ваня!

А л е к с е е в. Какой подлец и враг народа открыл окно?

С т а р и к. "Закаляйся! Позабыть про докторов..." А что же тут такого, Ваня, что окно открыто?

А л е к с е е в. Холодно - вот что.

С т а р и к. Холодно ему! А как генерал Карбышев, а? А Зоя Космодемьянская как? Под толстыми одеялами ему холодно. А старенького дедушку, старенького дедулечку хотел на улице бросить, да?

А л е к с е е в. Дед, ты вонючий демагог.

С т а р и к (оскорбленно). Почему вонючий?

А л е к с е е в. Ладно, просто демагог. Закрой окно. И вот что: ты у меня в гостях...

С т а р и к (вставляет). Это как посмотреть...

А л е к с е е в. И самодеятельность твоя здесь никому не интересна. Так что веди себя прилично.

С т а р и к. Шантажируешь?

А л е к с е е в. Учу уму-разуму.

С т а р и к. Я закрою окно, закрою. Мне не трудно. Только мне странно слышать из-за какого-то окна целую философию. Новый и Ветхий Завет, Маркс и Энгельс, Дюринг и Антидюринг - всех собак на бедного старичка повесил. Преступление и наказание, война и мир, мифы и шаманы. Шерлок Холмс и доктор Ватсон, Штепсель и Тарапунька, Гога и Магога - все из-за какой-то ерунды. А окно - я закрою, не сомневайтесь!

Обозленно захлопывает окно. Алексеев поднимается с постели, быстро одевает на себя рубашку и брюки. Некоторое неловкое молчание.

А л е к с е е в. А где Татьяна?

С т а р и к. Ушла. С утра собралась и - поминай как звали.

А л е к с е е в. Ну, ушла, так ушла. Есть там что-нибудь пожрать?

С т а р и к. Да вроде есть кой-чего... Немного, правда.

А л е к с е е в. Это как - немного? Вчера был полный холодильник!

С т а р и к. Ну, что ж ты вспоминаешь... преданья старины глубокой. Ты еще вспомни, что в прошлом году было.

А л е к с е е в. В прошлом году я не знаю, что было, но вчера... (Направляется на кухню).

С т а р и к (торопливо). Ты вот что... Я спросить хотел: с Татьяной это у тебя серьезно или как?

А л е к с е е в. А твое какое дело?

С т а р и к. Да мое дело сторона, только...

А л е к с е е в. Чего еще?

С т а р и к (нравоучительно). А то! Нехорошо, знаешь ли, так-то, с кем попало. Зачем невесту обижать, такая славная девушка у тебя невеста.

А л е к с е е в (ошеломленно). Ну ты, дед, меня просто убиваешь! Кто тебе сказал, что у меня невеста?

С т а р и к. А разве нету?

А л е к с е е в. Бог миловал пока что.

С т а р и к. Так ведь будет же. Или ты всю жизнь собираешься бобылем прожить?

А л е к с е е в. Не твоего собачьего ума дело...

С т а р и к (удовлетворенно). Ну вот. Значит, будет и у тебя невеста. А у такого парня и невеста должна быть первый сорт. Так что не обижай ее, будущую твою невесту, не живи с кем попало.

А л е к с е е в (кланяется). Спасибо за науку! Все?

С т а р и к (суровея). Нет, не все! Водки ты, я вчера заметил, на водку падок слишком. Нельзя так, от водки одна беда. Вот хоть на меня посмотри – какой орел, а водка меня подкосила. А уж про тебя что говорить.

А л е к с е е в. Ну, мерси, как говорится, за ваши добрые слова! Откуда ты только такой взялся? Орел с бумажными крыльями, атавизм чертов... (Идет на кухню, открывает холодильник, удивленно свистит, потом кричит оттуда). Однако ты, дед, здоров жрать. А это что?

Появляется в комнате, в руках у него пустая водочная бутылка.

А л е к с е е в. Дед, тут полная бутылка была? Где она?

С т а р и к (хмуро). Бутылка тут.

А л е к с е е в. А то, что в бутылке?

С т а р и к. А что в бутылке?

А л е к с е е в (раздражаясь). То, что там было!

С т а р и к. А что там было?

А л е к с е е в. Сам знаешь, что! Водка!

С т а р и к. Говорил я тебе - водка до добра не доведет...

А л е к с е е в. Где она?

С т а р и к (сумрачно). Изничтожил.

А л е к с е е в. Как - изничтожил? А ну, дыхни!

С т а р и к (открывши рот). Хы!

А л е к с е е в (растерянно). Ты же бросил!

С т а р и к. Бросил. Но... за други своя жизнь готов положить, не токмо водку.

А л е к с е е в. Дед, ты большая сволочь.

С т а р и к (важно). Всякий имеет свою область совершенствования.

Алексеев, покачав головой, уходит в кухню.

А л е к с е е в (жуя, из кухни). Ты вот что... Сам все съел - сам тогда иди в магазин, купи чего-нибудь съедобного. Скоро тетя должна приехать.

С т а р и к (сердито). Какая еще тетя-мотя?

А л е к с е е в. Моя тетя. Из провинции. Не могу же я ее голодом морить.

С т а р и к. А где же я тебе деньги возьму? Где старенький дедушка возьмет денег? Или я, по-твоему, миллионер?

А л е к с е е в. Открой комод, там лежат.

С т а р и к (рассеянно открывает комод). Комод? Да нет там ничего...

А л е к с е е в. Как - нет? Ты посмотри как следует.

С т а р и к. Да где тут смотреть...

Вдруг осекается и застывает на месте. Хватает себя за пиджак, судорожно ощупывает. Вытаскивает деньги, считает их, мусолит, кладет в комод, потом выхватывает, снова кладет, что-то бормочет, озирается по сторонам, берет деньги и на цыпочках идет к выходной двери. Открывает дверь и уже готов исчезнуть в ней...

А л е к с е е в (из кухни). А ты, дед, ничего. Ты мне поначалу не понравился, я решил, что ты все выдумал. А потом как-то к тебе пригляделся. Ты, в общем, безвредный. Только дикий...

Пауза. Дед стоит на пороге, словно прислушиваясь, не скажут ли чего еще.

А л е к с е е в (входя). Ну, что - нашел?

С т а р и к. А...а... нашел! В-вот... (Показывает деньги).

А л е к с е е в. А ты чего это в дверях стоишь?

С т а р и к. А я ... в магазин собрался. Старенький дедушка - в магазин.

А л е к с е е в. А обратно как? Я же тебе ключей не оставил!

С т а р и к. Ах, ну да, ключей, ну да... (Словно во сне, заходит обратно).

А л е к с е е в. Вот здесь в тумбочке ключи лежат. Когда надо - возьмешь и обратно потом положишь.

Звонок а дверь. Алексеев идет открывать. Старик внезапно прячется в шкаф. Алексеев, пятясь, входит в комнату. В руках у него многочисленные баулы. Следом за ним идет невысокая женщина лет пятидесяти, также нагруженная сверх всякой меры.

А л е к с е е в (ставя баулы на пол). Ну, тетя, вы в своем репертуаре! Как же вы это все несли?

Т е т я. Своя ноша не тянет. Давай-ка, племяш дорогой, поздороваемся как следует. Поцелуй родную тетю, не виделись, я чай, уже года два.

А л е к с е е в (негромко). И век бы не видаться!

Т е т я. Что?

А л е к с е е в. Я говорю: с приездом вас в наши московские палестины, дорогая тетушка. Позвольте поцеловать вас от имени родных осин и дубов.

Целуются.

Т е т я (утирая воображаемую слезу). Ну, расстроил ты меня... Старую тетю...

А л е к с е е в. Простите, забыл! Вам в вашем возрасте расстраиваться нельзя.

Т е т я. А что возраст? Возраст еще самый боевой.

А л е к с е е в. Вот я и говорю, - в таком возрасте смешно расстраиваться! У вас, тетя, здоровье крепче слона. Вы еще всех нас переживете. Вы еще нас всех продадите и купите. Мы уж умрем все, а вы все будете жить, жить. Уж кругом одни могилы - а вы все живете.

Старик хихикает в шкафу.

Т е т я. Ну-ну, шутник, тебе бы все хиханьки! Ты новости-то слышал? Я ведь теперь инвалид.

А л е к с е е в. Господи! И через какую же часть тела?

Т е т я. По костям. Кости у меня болят. Вторая группа. Так что не ты один у нас теперь к медицине причастен. Тетя твоя тоже не лыком шита.

А л е к с е е в. Ну вот, а вы со своими баулами.

Т е т я. Баулы - это ничего. Своя ноша не тянет. А вот работа мне вредна. Работа - это действительно.

А л е к с е е в. А что в баулах-то?

Т е т я. А тут кое-что по торговой части.

А л е к с е е в. Торговлей изволили заняться, любезнейшая тетя?

Т е т я. А теперь по-другому нельзя. Теперь все торговлишкой занимаются. Полстраны этим живет.

А л е к с е е в. Ну да, а другая половина от этого умирает.

Т е т я. Ну, те кто умирает, те сами себе и дураки. Надо хватку проявить, практичность. Мне знакомые присоветовали поехать в Китай, челноком. Я вот съездила, накупила товару. Теперь реализовывать буду. А там, глядишь, и разбогатею. Что же я - всю жизнь горбатилась и умру нищей? Нет, надо хоть такую возможность использовать.

А л е к с е е в. И много накупила?

Т е т я. Да вот, все что тут. На пять тысяч долларов.

А л е к с е е в. Откуда же у тебя такие деньги?

Т е т я. Да я квартиру заложила.

А л е к с е е в. Как - квартиру? Ты с ума сошла?

Т е т я. А что мне? Я ж сейчас это все продам, деньги верну с прибылью и рассчитаюсь. Чего мне бояться?

А л е к с е е в. А если не вернешь?

Т е т я. А чего же не верну?

А л е к с е е в. Я не знаю, мало ли что! Вы прямо как сговорились со своими квартирами

Т е т я. Да верну, куда же я денусь. Ты вот лучше смотри, какой я тебе гостинчик припасла.

А л е к с е е в. Да ну тебя с твоими гостинчиками!

Т е т я. Припасла, припасла. (Вытаскивает из кармана леденцового петуха). Вот он! (Чрезвычайно гордая собой, вертит его на палке перед носом племянника) А?!

А л е к с е е в (беря петушок с самым идиотским видом). Душевно вам признателен... дорогая тетя.

Т е т я. А, хулиган, да ведь я знаю, что тебе нужно. Разве когда-нибудь тетя что делала не так?

А л е к с е е в (торжественно). Никогда!

Т е т я. Хоть раз тебе тетя становилась поперек дороги?

А л е к с е е в. Ни разу!

Т е т я. То-то и оно! (Гладит племянника по голове, вдруг ойкает и отдергивает руку). Это кто?

Из шкафа выглядывает Старик.

А л е к с е е в (оглядываясь). Где? А, это... Это старик.

Т е т я. Вижу, что не мальчик. (Подходя к старику). Откуда он тут и кто такой?

А л е к с е е в. Приблудился... То есть, я хотел сказать, дедушка... Мой. Двоюродный. Вот.

Т е т я. Дедушка? Это с какой же стороны?

А л е к с е е в. С отцовской. Он смирный, вы его не бойтесь.

Т е т я. Чего это мне его бояться? С отцовской, говоришь? То-то я смотрю, вида какого непрезентабельного. Ростом не вышел и лицо глупое. (Старику). Ты что молчишь, привидение?

С т а р и к. Надолго изволите к нам, дорогая тетя?

Т е т я. Какая я тебе тетя, старый хомяк?

С т а р и к. А как же вас теперь называть?

Т е т я. Зови меня по имени-отчеству: Антонина Тимофеевна.

С т а р и к (туманно). Что ж, бывает и не такое. А меня вот тоже зовут Эмпедокл Василискович.

Т е т я (оборачиваясь). Чего это он безобразничает?

А л е к с е е в. Не обращайте внимания. Сейчас модны такие имена.

Т е т я. Модны! Ему уж помирать пора, а он все за модой...

С т а р и к (галантно). Это еще неизвестно, кто первый помрет!

Т е т я. Ты меня не трогай лучше. Я инвалид второй и третьей группы.

С т а р и к. Ничего, у нас свои инвалиды против ваших найдутся.

А л е к с е е в. Старик, утихни. (Примирительно). Ну, позавтракаем, может?

Т е т я. Чего же не позавтракать. Можно и позавтракать. (Старику). Ты чего так смотришь?

С т а р и к. Жду, когда уйдешь. Мы завтракать собрались.

Т е т я. Это что он? Это... Кто тут у тебя в доме главный?

А л к с е е в (Старику). Я, кажется, ясно выразился... (Тете). Старик старый, на него обижаться нельзя.

Т е т я. А я, значит, не старая? На меня - можно?

С т а р и к. Чего на тебя обижаться, ты еще ничего себе, в соку.

Т е т я. В соку! Я инвалид второй и третьей группы. Давай, распаковывай чемоданы.

Старик бросается к баулам.

Да не этот! Вон те.

С т а р и к. Ну те, так те. Нам все равно.

Тетушка выходит из комнаты.

А л е к с е е в (старику). Ты вот что, Эмпедокл. С ней вести себя прилично.

С т а р и к (обижается). Ты меня не учи - зелен виноград. Что я - с бабами дела не имел?!

А л е к с е е в. Ты заруби себе на носу - это не баба, а тетушка.

С т а р и к (рассудительно). Что я - с тетушками дела не имел? (Копается в сундуке). Да что это у ней тут понатолкано, не разберешься!

А л е к с е е в. Ты... вздорный старик! Зачем в тетушкин сундук забрался?

С т а р и к. Так ведь она сама сказала.

А л е к с е е в. Это она мне сказала.

С т а р и к (осердясь). Тьфу на вас! Ничего с вами не разберешь!

А л е к с е е в (глядит на часы). Так я на работу опаздываю с вами тут!

С т а р и к. Работа не волк, в лес не убежит. Был у меня один знакомый - так он в молодости был очень до работы охочий... Сейчас, между прочим, сидит за вооруженное ограбление.

А л е к с е е в. Ваши глупые намеки тут ни к чему не приведут. (Обувается).

Т е т я (входя). Постой, ты куда?

А л е к с е е в. На работу, тетя, опаздываю из последних сил.

Т е т я. И я с тобой. Ты мне тут одно место покажешь. По торговой части. К тому же я вот с этой Пидоклой одна ни за что не останусь!

С т а р и к (просительно). Ты вот что, Вань, ты зайди, узнай насчет моей квартиры.

А л е к с е е в. Да ладно, ладно. Сказал же - узнаю. (Они выходят с тетей из комнаты, хлопает дверь).

С т а р и к (оглядываясь по сторонам, негромко). А то ведь я у тебя навеки поселюсь. Я старик богатырский - еще и не то могу.

Картина вторая

Квартира Алекссева. Задернуты шторы. Темно. Какое-то неясное шевеление в темноте и шепот. Внезапно резко и громко звонит звонок.

Ж е н с к и й г о л о с (в темноте). Ой!

М у ж с к о й г о л о с. Чего ты ойкаешь, дура?

Ж е н с к и й. Звонят, не слышал, что ли?

М у ж с к о й. Да это телефон!

Ж е н с к и й. Да какой телефон... (Звонок звонит снова, сначала настойчиво и долго, потом с резкими перерывами). Слыхал?

М у ж с к о й г о л о с. Господи Исусе! А ну, вставай, и быстро в шкаф!

Ж е н с к и й. Да чего в шкаф-то?

М у ж с к о й. Я кому сказал?!

Слышен топот босых ног. В двери щелкает ключ. Зажигается свет. На смятом диване сидит перепуганный старик в генеральской длины подштанниках.

А л е к с е е в (входя). А... я-то думал, что ты ушел.

С т а р и к (суетливо). А я тут - поспать прилег... Поспать... старенький дедушка. (Садится на женское платье).

А л е к с е е в (хмуро). Чего это ты посреди дня решил..?

Направляется к шкафу. Старик судорожно вытягивает в его сторону руку, как бы желая задержать.

С т а р и к (громко). Ваня!

А л е к с е е в (удивленно оборачивается). Чего?

С т а р и к. Ничего. Почудилось.

Алексеев снимает пиджак и снова тянется к шкафу.

С т а р и к (еще громче). Ваня!!!

А л е к с е е в. Да... чего тебе?

С т а р и к (судорожно). Ты это... узнавал насчет моей квартиры?

А л е к с е е в (не поворачивая головы, вытаскивает из шкафа наощупь вешалку, вешает на нее пиджак, потом засовывает обратно). Узнавал. Заходил даже.

С т а р и к (радостно). А вот это ты напрасно сделал. Они ведь могли тебя и того...

А л е к с е е в. Да брось ты. Все, в общем, там нормально. По-моему, ты преувеличиваешь.

С т а р и к. Прав ты, Ванечка. Я преувеличиваю, а они в это время в моей квартире живут.

А л е к с е е в. Да никто там не живет. Там всего-то один человек, который, по-моему, понятия о твоих орлах не имеет. Там офис будет, он мне сказал.

С т а р и к (ахнув). Офис?!

А л е к с е е в. Офис. Я, правда, объяснил ему, чтобы на это не рассчитывал и что здесь, мол, есть законный хозяин. Он очень удивился, стал расспрашивать, что да как. Он сам ничего не знал и там вроде управляющего. Я ему сказал, что квартиру придется освободить, поскольку она занята незаконным образом.

С т а р и к. Ну и что?

А л е к с е е в. Ну и все. Он пообещал все передать, был очень испуган. А я ушел.

С т а р и к. Ох, ох! Жди беды! Вот теперь уж точно. Сердце мне вещует.

А л е к с е е в (хмуро). Да помолчи ты! Раскаркался, ворон старый!

С т а р и к. Беда!

А л е к с е е в. У меня завтра конференция, вот это беда. (Распахивает двери и видит усевшуюся на пол шкафа женщину, завернутую в простыню). Та-а-к... (Старику). Это еще что за... Кто это такая?

С т а р и к. Это... сестра моя во Христе.

А л е к с е е в. Сестра! Вон оно что... А я грешным делом подумал... А тут, значит, родственники соединились. Ну ты, дед, силен. Ты смотри, чтобы сестра твоя чего не уперла ненароком.

Д и а н а. Больно надо!

С т а р и к. Окстись, Ванюша, что ей тут украсть?

А л е к с е е в. Что, у меня уже и украсть нечего, да?

С т а р и к. Женщину грех обижать.

А л е к с е в. А доктора?

С т а р и к. Чего доктора?

А л е к се е в. Доктора не грех обижать? Мне значит, с кем попало, грех, а тебе нормально.

С т а р и к. А ты не смотри на меня. Я старый дурак, меня могила исправит. А ты только жить начинаешь, тебе надо жизнь по-хорошему прожить, чтобы не было...

А л е к с е е в. Мучительно больно?

С т а р и к. Чего?

А л е к с е е в. За бесцельно прожитые годы.

С т а р и к (осерчав). Ты слушай, что старшие говорят. Я ведь старый, я знаю.

А л е к с е е в. Ладно, с тобой отдельный разговор. А вы, мадемуазель, вот, оденьтесь... (Стаскивает старика с постели бросает ей платье. Она одевается за шкафом). И будьте любезны покинуть помещение.

Д и а н а (из-за шкафа). Учи ученого!

С т а р и к. Куда же ей идти - она сирота.

А л е к с е е в. Сирота! Тебе дай волю - у тебя бы все сиротами стали. Ты же говорил, она твоя родственница.

С т а р и к. Тем более. Одна, юная женщина - да ведь ее первый же встречный изнасилует.

Д и а н а (из-за шкафа). Так я и дала первому встречному.

А л е к с е е в (старику). Чего же так вдруг?

С т а р и к. Да ничего не вдруг. Люди вокруг видишь какие жестокие. Только выйди из дому, тут же кто-нибудь привяжется.

А л е к с е е в (насмешливо). А тебя?

А л е к с е е в. Часто тебя насиловали?

С т а р и к (угрюмо). Меня - нет. А есть которых сплошь да рядом.

А л е к с е е в. А почему, как думаешь?

С т а р и к. Чего - почему?

А л е к с е е в. Почему на тебя не покусились до сих пор? На такой лакомый кусочек?

С т а р и к. А я... я старый.

А л е к с е е в. Нет, не поэтому. (Повышает голос, адресуясь, видимо, больше к девице за шкафом). Вести себя надо прилично - вот никто и не изнасилует раньше времени. Понятно?

Девица, злобно хмыкнув, хлопает дверцей и выходит из-за шкафа.

А л е к с е е в. А теперь попрошу вас... (Указывает на дверь).

С т а р и к (вдруг закрывает собой девицу). Не пущу!

Д и а н а (толкает его). Да ты отстань, чего?!

А л е к с е е в. Это как понимать?

С т а р и к (взволнованно). Надо иметь жалость к человеку, жалость и любовь. Ты подумал, как ей одиноко? Что же она - от хорошей жизни... (вдруг падает на колени). Ванечка, Ванечка!

А л е к с е е в. Ты что? А ну, вставай! (Поднимает его).

С т а р и к. Ванечка, я старый, мне нужно, понимаешь. А ей жить негде. Она сказала, что если ... А хочешь, она наша будет?

А л е к с е е в. Что-о?!

С т а р и к (торопясь). Ну, наша, твоя и моя. Она хорошая (гладит девицу по ноге, та раздраженно лягается). Она согласна, ты ей сразу понравился...

А л е к с е е в. Она согласна, да я не согласен.

Д и а н а. Больно нужно!

С т а р и к (умоляюще). Ваня! Соглашайся!

А л е к с е е в (срываясь). Знаешь что? Тут тебе не бордель, а... частное заведение! Так что забирай свою жужелицу и проваливай.

С т а р и к ( с ужасом). Куда же я... с такими конечностями? Ваня, куда я?

А л е к с е е в. А мне все равно, куда. На кудыкину гору.

С т а р и к. Ванечка! Я... не гони меня, я тебя полюбил как родного отца.

А л е к с е е в (онемев на мгновение). Ну вот что... Собирайся - и чтоб духу твоего здесь больше не было!

С т а р и к (вскакивая и подбегая к девице). Это все она! Она меня попутала, она между нами камень бросила. Ишь, развратница, кана галилейская, ты у меня еще попляшешь! А ну, вон отсюда! Вон из нашей квартиры!! (Указывает пальцем на дверь).

Д и а н а. Тьфу на вас на всех! (Бьет старика по морде и идет к двери).

С т а р и к (держась за шеку). Видишь! Видишь теперь ее подлую сущность? Покушалась!

А л е к с е е в (глядя на старика изумленно). Ну ты комедиант! Я просто не знаю, есть ли на свете что-нибудь для тебя невозможное.

Звонок в дверь.

С т а р и к (визгливо). Не открывай! Не открывай! Это они!

(Прячется в шкафу).

Д и а н а. Пошли вы все! (Открывает дверь).

В квартиру неторопливо входят три человека. Диана выбегает вон. Трое стоят молча. Какая-то угроза сквозит даже в их неподвижности.

А л е к с е е в. Что вам угодно?

Трое обходят его по периметру.

Кто вы такие? Что нужно?

П е р в ы й. Алексеев Иван Сергеевич?

Алексеев отступает на шаг. Трое сдвигаются теснее.

Ну, где он?

А л е к с е е в. Кто - он?

П е р в ы й. Старик.

А л е к с е е в. Какой еще старик?

П е р в ы й (усмехнувшись). Сами знаете.

Двое хватают Алексеева и выламывают ему руки за спину.

П е р в ы й. Ну?

А л е к с е е в (с трудом). Что вы хотите?

П е р в ы й. Объясняю. (Проходит по комнате, все обрушивая и ломая. Шкаф, в котором находится старик, падает на пол.)

А л е к с е е в (из согнутого положения). Зачем же мебель портить? Ты знаешь, сколько она стоит, урод?

В т о р о й. Я тебе покажу урода! (Замахивается).

П е р в ы й. Не надо. Без рук. У нас все будет интеллигентно.

Длинным ножом кромсает баулы. А л е к с е е в (даже распрямляется и делает несколько шагов вперед, несмотря на вцепившихся в него громил). Э-э-э, ты что делаешь, сволочь, это же не мое, это тетино...

П е р в ы й (приставляя к горлу ему нож). Моли Бога, что я тебя вместе с тетей не пришил! Где старик!

А л е к с е е в. Вы это что, серьезно?

Третий пинает его в ногу.

А л е к с е е в (со стоном). Уехал он!

П е р в ы й. Врешь! Куда уехал?

А л е к с е е в. Они мне не докладывались...

Ему выкручивают руки.

А, черт! Да откуда я знаю? Куда-то в Саратов собирался. Однополчанин у него там

П е р в ы й. Адрес?

А л е к с е е в. Чей?

П е р в ы й. Фронтового товарища..

А л е к с е е в. Да откуда же я знаю?

П е р в ы й. Значит, не знаешь?

В т о р о й. Трафарет, может, ему сделать? А?

А л е к с е е в. Не надо трафарет. Лучше художественное полотно.

П е р в ы й. Ну-ну, шутник. Пошути, пошути. (Алексеева с размаху бросают на стену. Он сползает на пол).

Трое направляются к выходу.

П е р в ы й (поворачиваясь). А на квартиру ты больше не ходи. Здоровье дороже.

Все трое исчезают. Через некоторое время дверцы лежащего на полу шкафа чуть приоткрываются и оттуда появляется перепуганное лицо старика.

С т а р и к (тихонечко кричит). Ваня! Ва-а-аня!

Алексеев стонет.

С т а р и к (обрадовавшись). Живой?

А л е к с е е в. Помоги... Помоги на диван забраться.

С т а р и к. А и помогу... Помогу. Конечно. Это... о чем разговор - в один секунд. Святое дело - на диван.

Укладывает Алексеева на диван, накрывает одеялом. Ставит шкаф.

С т а р и к. Вот уж я перепугался, когда они ворвались - тебе не передать. Прямо меня смертный пот прошиб. Ну, думаю, пропадай моя головушка! И полез в шкаф. А там ведь все слышно!! Сейчас думаю, ка-ак хрястнут мне по морде... Такой я моральный ущерб понес - страшно сказать.

А л е к с е е в (желчно). Да-а, ты понес ущерб... А я зато, как огурчик.

С т а р и к. Так ведь не убили же - и то надо радоваться.

А л е к с е е в. Еще бы не хватало, чтобы убили. (Косится на разгром).

С т а р и к. Ой, ой, как они тут все в беспорядок привели!

А л е к с е е в (в гневе). В беспорядок!

С т а р и к. Всю мебель попортили, тюки теткины порезали (копается в тюках). Все, все испорчено. Какие же теперь после этого у твоей тетки будут негоции?

А л е к с е е в. Да-а, негоции... Старуха надеялась денег подзаработать. Подзаработала! Квартиру заложила! Чем теперь выкупать будет? Бездомной останется на старости лет?

С т а р и к. Зачем бездомной? Я вам свою квартиру отпишу, продадите ее и с большими деньгами будете. Завещание вот написал...

А л е к с е е в. Подавись ты своим завещанием, старый пес! Другого дела у него нет, как завещания писать.

С т а р и к. Да ведь я не то. Я другое, законное. И все будет ваше - как только умру.

А л е к с е е в (ворчливо). "Как только умру!" От тебя дождешься. Пожалуй, и сам первый ноги протянешь, ожидаючи.

С т а р и к (печально). Да нет, уже скоро.

А л е к с е е в (как бы в сторону, но громко). Да уж и не верится... Что я теперь тетке скажу? Проваливай, старая, подобру-поздорову, в твоем возрасте вредно коммерцией заниматься. Поживи-ка ты лучше малость на улице.

С т а р и к (задрожав губами). Не знал я... Не знал, что так оно все будет. Все водка проклятая, бес попутал.

А л е к с е е в (вскакивая). Почему же она тебя попутала! Почему меня водка не попутала? Или я лучше тебя жил? Я, нищий, неизвестно на что существую - и это в тридцать лет! А я все живу... вот, думаю, должно же измениться что-нибудь. (Исступленно) Ведь должно же! Должно!! (Опускается на стул, устало) Должно, как ты думаешь?

С т а р и к (моргнув). Должно...

А л е к с е е в (злобно). Должно! А чему меняться? Чему, объясни?!

С т а р и к (осторожно ходит по кругу, испуганно, как индейский петух оглядываясь через плечо на собеседника). А, может, и нечему. Мы старики темные - откуда нам знать... А, может, нужна революция? Хорошее правительство там, благотворительные обеды...

А л е к с е е в (насмешливо). И все?

С т а р и к. И завтраки. И еще эти... социальные программы. А что? Дайте нам денег побольше - мы разве не орлы будем?

А л е к с е е в. Денег побольше... Дайте нам сдохнуть спокойно! Что я могу? Ко мне в квартиру врываются бандиты, все рушат, избивают меня, унижают - куда я пойду? И это что? Каким словом это назвать? Хамы нас убивают и плакать не велят. Велят радоваться. Вокруг хамы - сверху, снизу. Сверху! Хам всегда сверху оказывается. Пока ты живешь он по головам наверх лезет. Хамы. Присвоили себе мир. Да кто они такие?! Почему? Сдохнуть у них перед глазами - пускай посмотрят. Пусть их перекорежит!

Старик хватается внезапно за сердце и падает.

А л е к с е е в (подхватывая его). Что... что с тобой? Что, отец?

С т а р и к. Плохо мне, Ваня. Плохо. Страшно мне жить. Устыдил ты меня.

А л е к с е е в. Да что ты, ей-Богу, разве я тебе...

С т а р и к. Молчи, Ванечка, молчи, не перебивай. Сердце у меня. Больно мне говорить, больно спорить. Больно глядеть на эту жизнь. Я бы себе простил, если бы один я. Но за что - другие? Господи, как мы живем, как страшно живем. Жалкие мы... Всех мы боимся, каждому кланяемся. И от своего-то готовы отказаться... Живем, как птицы в воздухе, нет нас тут, не смеем и на ветку сесть, придет кто-то с недовольным лицом - и сгонит нас. И нигде света не видно.

А л е к с е е в. Ну, старик, ну чего ты! Ну, забудь про все, плюнь, мы вот еще как проживем. Отнимем твою квартиру! А не отнимем - так и ничего, живи в моей - разве нам тут плохо?

С т а р и к. Хороший ты человек. Это главное. А про хамов - ты забудь про них. Нет их. И этих, что квартиру у меня украли - тоже нет. Мираж это все, пустыня. Не думай из-за них умереть, не думай умереть им в лицо. Не стоят они все того, чтобы самый последний из нас умирал. Пальца нашего они не стоят. Вечной жизни нашей, которая у нас в каждой секунде - а у них нет и в тысяче лет - не стоят они. А мы - мы не умрем, так и знай. Мы всегда с тобой...

А л е к с е е в. Ну, конечно. Конечно, старик, о чем разговор! Мы с тобой еще поживем, мы с тобой...

Старик, захрипев, падает у него с рук, Алексеев подхватывает его и кладет на диван. Стоит над ним на коленях, склонивши лицо, словно ощупывает его глазами. Потом, уткнувшись головой в безжизненное плечо, сотрясается от рыданий.

Становится темно. Постепенно загорается слабый, неверный, словно бы от свечи свет, который идет то ли от стоящей на полу настольной лампы, то ли прямо из-под пола. На диване лежит мертвый старик. Алексеев сидит в самом дальнем и темном углу на стуле, его сразу не заметно. Сидит скорчившись, как будто под грузом огромной тяжести.

В коридоре слышны шаги. Звонок в дверь. Алексеев сидит неподвижно. Звонок повторяется. Потом еще и еще раз. Шаги удаляются. Чудится, словно какие-то синие огни плывут в комнате, какие-то испарения поднимаются от мертвого тела.

Звонок. Еще один. Звонки идут один за одним. В темноте страшны их методичные переливы. Уже невозможно их терпеть, уже кажется, что сейчас и сам мертвый старик поднимется и пойдет открывать дверь, уже как будто он и поднимается, как вдруг звонки стихают и снова устанавливается оглушающая тишина.

Внезапно на столе звонит будильник. Алексеев вздрагивает и выходит из. Он поднимается со стула, выключает будильник, приволакивая ноги, идет к двери. Постояв около нее минуту, вдруг открывает. На пороге стоит Участковый с поднятой вверх рукой.

У ч а с т к о в ы й. О! А я как раз хотел звонить...

Алексеев, ничего не говоря, поворачивается и идет вглубь комнаты.

Как жизнь молодая? (Замечает покойника и на полуслове осекается.) Хм- хм... Прошу прощения, не заметил. (Снимает шапку). Беда какая... Умер, значит? Ну-ну... Бывает. Царствие ему небесное, значит, Отче наш и тому подобное. (Одевает фуражку). Гм-да... Сплошные неудобства с этими стариками. Прямо и не знаешь, чего от них ожидать. (Поворачивается к Алексееву). А я к вам по делу. Вы, Иван Сергеевич, квартиркой интересовались... По адресу Проспект Мира, дом 68, квартира 66. (Откашлявшись). Так вот, все точно. В квартире этой поселились
бандиты. Сегодня взяли их с поличным. Так что обращайтесь теперь в законном порядке и владельцу квартиру восстановят. Пусть хозяин пишет заявление, ну и тому подобное...

А л е к с е е в (чуть слышно). Умер хозяин.

У ч а с т к о в ы й (сдвинувши фуражку на затылок). Да... Ну, что ж... умер так умер. Наследникам, может. Были наследники у него?

Пауза.

А л е к с е е в (с трудом). Нет, не было наследников.

У ч а с т к о в ы й. Ну, ничего, значит, государству отойдет. Поселят кого-нибудь. У нас квартира пустой не будет, об этом не беспокойтесь. К тому же хорошая такая, три комнаты. По нынешним временам целое богатство. Так что вот... (Помолчав). Ну, счастливо оставаться... (посмотрев на покойника и смутившись). То есть, всего доброго. Одним словом, до свидания.

Идет к двери, на пороге останавливается и оборачивается.

А квартира, значит, его была? (Алексеев чуть заметно кивает.) Не дождался, значит. Эх, беда, беда... (Выходит).

Пауза.

А л е к с е е в (один). Что же это ты, старик? Зачем ты так со мной? Как ты мог?

Под руку ему попадается завещание, он смотрим на него страшными глазами.

Что это? "Завещаю моему внуку Алексееву Ивану Сергеевичу..." Нет! Нет, не надо... не надо этого... (медленно мнет завещание и отбрасывает в сторону). Вот так... вот так! (Свет на мгновение вспыхивает, потом снова начинает гаснуть. Алексеев поворачивается к покойнику). Ты видел, да? Видел? (Постепенно приходя в неистовство). Теперь можешь вставать. Теперь все... Теперь это никому не нужно... Давай, хватит валять дурака, ты слышишь, вставай!

Дергает мертвого, стаскивает его с дивана, тормошит.

Вставай, а? Я тебя прошу... Ну, не валяй ты Ваньку, вставай! Ну, что ты издеваешься надо мной...

Внезапно пораженный какой-то мыслью, отпускает тело старика. Все... Нет никого. Все ушли... Я один... один...

Выбегает вон. Свет медленно гаснет и все погружается в полную темноту. В темноте раздаются странные шаги, тихие вздохи, скрип дверей, потусторонние голоса и легкие вскрики. Мелькают свечи, которые ничего не освещают, плавают в воздухе их огни.

Понемногу квартиру начинает освещать бледная синяя луна. В лучах ее мертвое лицо старика кажется еще мертвее. Внезапно с пола, где лежит старик, раздается рычание. Несколько секунд все вокруг трепещет, опустошенное ужасом, затем старик снова всхрапывает. Медленно, как кадавр, поднимает голову.

С т а р и к. Господи помилуй, Пресвятая Богородица! Где это я? (Щупает вокруг себя руками, натыкается на диван, осторожно садится). На том свете, не иначе. Эвон и архангелы идут за мной. (Прислушивается. За дверью действительно слышны чьи-то шаги). Топают-то как - чистые слоны!

Пораженнный какой-то мыслью, спрыгивает с дивана.

А вот... не дамся! Не пойду с ними! Скажу - а кто вы такие? Где ваши документы и полномочия, заверенные печатью? Нету документов и полномочий! Кыш, кыш от меня! (Бегает по комнате). Зеленые какие! Не дамся! Жаловаться буду, по инстанции дойду. Как бывший ветеран войны...

Спотыкается, падает носом в пол. Некоторое время лежит. Потом открывает один глаз, глядит на мятую бумажку, которая перед ним валяется. Читает.

За-ве-ща-ние... Что это - опять на том свете? А, так это же мое! (Поднимается). А почему такое мятое? Помяли, что ли? Помяли, наверное... Надо другое, другое написать. (Роется в тумбочке, вытаскивает бумагу). Гербовая, о! Вот, напишу – и пускай архангелы приходят. Сейчас, напишу, только... (Убегает на кухню, прибегает с бутылкой водки и стаканом, наливает). Ну, за вечную жизнь! (Выпивает. Пишет). Вот так, вот так! А вы что думали? Дедушка дурак? Дедушка знает... (Наливает). Ну, за здоровье архангелов! (выпивает). А ведь я богомольный, да! Мне в рай надо! (Пишет). "...Алексееву Ивану Сергеевичу. Подпись руки. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь!" Ну, все! (Наливает, поднимает стакан). Ну, что-нибудь доброе напоследок, человечное... Пусть мы все
будем живы, а они пусть все сдохнут! Шутка. (Выпивает.) Ну, теперь все. Теперь можно и архангелы. Хотя жалко. Если бы еще чуть-чуть...

Робкий стук в дверь. Старик стоит мгновение, потом бежит и с криком "Архангелы!" бросается на диван. Скрещивает руки на груди по- покойницки и так лежит. Стук повторяется. Свет медленно гаснет. В темноте происходит что-то непонятное. Опять плавают какие-то огни, раздаются испуганные звуки, легкий
шелест.

Постепенно бледный рассветный свет озаряет комнату. С грохотом открывается дверь и в комнату вваливается пьяный Алексеев.

А л е к с е е в (пошатываясь). Здрассьте... Очень приятно познакомиться. Моя фамилия... (Дернувшись). Все! Все убежали... Всю ночь... как последний дурак. И никого! Хоть бы хны... (Поворачивается к дивану и видит, что никого на нем нет). Старик! Ты куда... куда уполз? Куда ты девался, а... Ты живой, да? Ты пошутил? Ты не умер... Ну, покажись, я тебя прошу. Ты ведь знаешь, как я тебя люблю... Как родного брата. (Опустившись на четвереньки, ползает по комнате, пиная стулья и всюду заглядывая). Ку-ку! Ну, где ты...

Вдруг в шкафу раздается еле уловимый шорох.

А л е к с е е в (обрадованно). Старик! А я совсем забыл... А ты вон где... (Бросается к шкафу, открывает дверь, несколько секунд смотрит в его пустые недра ). Здравствуй! Вот и ты...

Отступает на шаг и в шкафу видна сидящая, сжавшаяся в комок Диана.

А л е к с е й (постепенно трезвея). А ты как здесь?

Д и а н а. А я забыла сумочку. Сумочку у вас забыла. А у меня в ней ключи от дома. Я пришла вечером, а тут дверь открыта. Я зашла, а там - он... (Рыдания сотрясают ее).

А л е к с е е в. Ну-ну, что ты плачешь... (Поднимает ее и опускает на диван). Ничего, не плачь... Авось.

Д и а н а. Я хотела убежать и вдруг слышу: кто-то по лестнице идет. И прямо в квартиру. Я еле успела в шкаф спрятаться. А они вошли и стали что-то делать... Я не знаю что. Я потом уснула и всю ночь здесь проспала. И сейчас еще спать хочу.

А л е к с е е в. Ах ты, бедная моя (гладит ее по голове, Диана кладет ему голову на плечо). Ну, ничего. Мы теперь одни с тобой остались. Что делать... Ты не плачь. Он, знаешь, что говорил? Забудь про них, про тех, кто нас обидел. Нет их. И не будет никогда. Не стоят они того. Спи. Спи... Мы все теперь спать будем. Пора уже. Пора нам. Спи...

Свет начинает гаснуть.

С т а р и к (призрачно высовываясь). Извиняюсь.

А л е к с е е в (отрешенно). Что тебе?

С т а р и к. Пиджачок забыл. Пиджачок.

Хватает со стула пиджак с орденами и, мелко кланяясь, исчезает. Становится темно.

ЗАНАВЕС